ПОТЕРЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ФОРМЫ
16 октября 2007 года у меня заболел живот. Боль сконцентрировалась в одной точке, в нее можно было ткнуть пальцем. Располагалась эта точка в самом низу живота, чуть правее от срединной линии тела — область матки или правого придатка.
Боль появилась внезапно и сразу была сильной, но продолжала усиливаться. Я узнала эту боль: однажды живот уже так болел несколько лет назад, так же сильно и схваткообразно, долго, несколько часов, а потом еще три дня я ходила, неспособная полностью выпрямиться, словно были сильно растянуты или разорваны мышцы живота и внутренние органы.
Я лежала, прижав ноги к животу и обхватив их руками. Иногда боль вырывала из меня крик, скручивая меня еще сильнее. Я не хотела вызывать скорую, собиралась перетерпеть это все, как тогда, когда само все прошло, но я боялась, а вдруг это аппендицит?! Родственница в беспокойстве за меня подогревала мой страх, предлагая вызвать скорую помощь. Она сказала: «Ок, конечно, ты можешь терпеть, но это очень похоже на аппендицит, может все же вызовем скорую?»
Страшная боль доставляла страдания и усиливала страх.
Боль длилась уже часа 4, и хоть пик ее прошел, она все же оставалась очень сильной, а регулярно появляющиеся схватки не способствовали моему успокоению и исчезновению страха, поэтому скорую все же вызвали. К тому же, взвесив все, я решила, что должна обладать информацией о том, что со мной — глупо было бы умереть из-за того, что поздно спохватилась и упустила возможность. Это решение и стало причиной вызова скорой помощи.
Врач на месте не смог определить, что это точно аппендицит. Я видела, что он в непонятках, что со мной. Он предложил поехать в больницу, сдать анализы. Мы поехали. В больнице я сдала кровь, и мне сказали, что аппендицита нет, и мы можем идти домой.
Мы добирались пешком, идти было очень трудно из-за сильной боли, обе руки я прижимала к животу, чтобы защитить его от вибраций и отдачи, и старалась ступать как можно мягче и идти плавней. Я не могла полностью выпрямиться и делала очень маленькие шажки.
С этого дня приступы сильнейшей боли в животе стали появляться сначала раз в полтора месяца, но постепенно становились все чаще — каждые три недели. С учащением приступов усиливалась и боль, хотя, казалось бы, куда уж усиливаться! Я думала, «наверно, именно это испытывают женщины во время родов». Во время приступов мне вызывали скорую, чтобы убедиться, что ничего экстренного в моем состоянии нет. Врачи каждый раз выдвигали разные версии причины боли и в зависимости от версии везли меня к соответствующему специалисту, предварительно сделав дома обезболивающий укол: к хирургу, гинекологу, хирургу…
Версии были следующие: аппендицит, гинекологические проблемы, опять аппендицит, неизвестно, что.
В конце концов я перестала вызывать врачей, потому что 1. поняла, что это бесполезно и скорей всего происходящее со мной — вообще не болезнь; 2. все кончалось одним и тем же — брали анализы, ничего не находили и отпускали, что означало, что я, не способная даже разогнуться, должна была своими ногами добираться домой.
Через полгода к болям в животе добавились боли в желудке. Желудок болел каждый раз после приема пищи, то есть несколько раз в день. Это очень напрягало, потому что вызывало в памяти неприятные ассоциации. Когда мне было 3 года, бабушка умерла от рака желудка. Я тогда была слишком мала, чтобы понять, что это за болезнь, и мама мне объяснила, что у бабушки очень болел желудок, из-за этого она не могла есть и, по сути, умерла от голода. И вот теперь, когда у меня каждый раз после еды болел желудок, все это вспоминалось отчетливо, рождая холодный страх. После трех недель таких болей в желудке и моего нарастающего беспокойства по этому поводу пришло несомненное знание, что я умру. И я даже знала, когда именно — через 11 месяцев, в феврале.
У меня не было знающего учителя, который мог бы дать совет в этой ситуации, но оставаться один на один со всем этим я больше не могла и позвонила подруге, которую считала наиболее трезвомыслящей из всех моих близких. Ее совет обратиться к врачам и пройти обследование, мне не понравился — я не могла допустить услышать подтверждение диагноза, я боялась свалиться в депрессию и бездействие, а этого нельзя было допустить. Подруга говорила вроде бы разумные и логичные вещи, что пока нет медицинского заключения, то нет и причины для беспокойства, а если диагноз подтвердится, вот тогда и буду паниковать, не раньше, но зато и шанс появится вылечиться. А так, сидя дома и рыдая, я просто упускаю время и возможности, и безосновательно треплю себе нервы.
Мне хотелось ей верить, но знание неотвратимости смерти через 11 месяцев рассыпало все доводы в прах, не позволяя мне ухватиться за соломинку. Довериться врачам для меня означало потерять драгоценное время.
Вторая причина, почему я не хотела обращаться к врачам, заключалась в том, что на эту перспективу я смотрела совершенно иначе — как можно довериться кому-то, кому до меня, до моего тела нет никакого дела? И не просто довериться, а доверить самое дорогое — жизнь! Мое тело ценно только для меня, с чего это кто-то будет заинтересован вылечить его так же, как заинтересована я? Только я могу действовать взвешенно и безупречно в отношении своего тела. Врач берется лечить других, потому что они не имеют никакого значения для него, а вот если бы он сам заболел, то побежал бы к врачам, а не лечил себя сам. Как можно доверить свое тело тем, кому наплевать на него?!
И что они вообще знают, врачи? Они копаются в физическом теле, отрезают кусочки, делают химию, а потом человек все равно умирает, промучившись и бесплодно теша себя надеждой. Чего лечить в физическом теле, если мы — энергия? А у меня в руках бесценный дар — учение йоги; я буду практиковать еще больше и тщательней, и если уж йога не вылечит меня, то что сможет сделать медицина?!
Обращение к медицине мне представлялось неким актом обреченности, типа, когда я уже ничего не могу сделать, тогда уж можно обратиться к врачам — что я потеряю?
Раз мне осталось всего лишь 11 месяцев, то я должна была очень емко использовать отпущенное мне время и жить, как можно счастливей, не растрачиваясь на то, что не приносит радости, не принуждая себя к чему бы то ни было. Я посмотрела на то, как живу. В то время в моей жизни существовала только практика и увлекательнейшая торговля на форекс. Я вставала в 5 утра и сразу садилась медитировать, чтобы к 8 часам освободиться и открыть торговый терминал. Потом я завтракала. Обед у меня был между 12 и 2-мя часами дня, чтобы к 6 вечера мой желудок уже был пуст, потому что в 6 вечера начиналась следующая практика. Потом немного свободного времени и еще одна медитация перед сном. Из дома я не выходила, все свободное время я отдавала изучению торговли на форекс. У меня была счастливая полноценная жизнь, в которой не было ничего лишнего — я жила именно так, как хотела!
Итак, выбор был сделан и решение принято: полностью довериться практике на свой страх и риск. И еще я должна была оформить документы о собственности на близких — перед смертью надо было поставить точку в каждом деле и приблизиться к ней с пустыми руками.
* * *